Тегеран не любит перемен: почему арабская весна не стала персидской
.jpg "Тегеран, Иран")
В этом году в Иране должны пройти очередные президентские выборы. Каких изменений во внутренней и внешней политике страны стоит ожидать в ближайшее время и какие уроки исламская республика извлекла из массовых волнений десятилетней давности, обсудили эксперты на семинаре департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.
Руководитель департамента зарубежного регионоведения Вера Вишнякова, открывая семинар, отметила, что он посвящен одной из самых закрытых стран, интересной России как партнер во многих сферах политики и экономики, с которым следует развивать двухсторонние отношения. Докладчик, эксперт дискуссионного клуба «Валдай» Фархад Ибрагимов, считает, что массовые волнения периода «арабской весны» остается для иранцев актуальными, поскольку новые вспышки недовольства, вызванные повышением цен на бензин и недостаточной, по мнению многих иранцев, помощи правительства населению, произошли весной 2020 года.
Фархад Ибрагимов
Эксперт напомнил, что волнения в Иране начались еще до «арабской весны», в июне 2009 года. К этому времени в стране выросло недовольство правлением президента Махмуда Ахмадинежада, которому на выборах президента противостоял экс-премьер-министр Мир-Хосейн Мусави и его «Зеленое движение». После того, как иранский Центризбирком объявил, что победил Ахмадинежад с результатом 66%, значительная часть оппозиции посчитала, что результаты были сфальсифицированы, и начались массовые демонстрации протеста, крупнейшие со времен свержения шаха в 1979 году. После пересчета голосов результат скорректировали, но Ахмадинежад остался победителем, и Мусави и его сторонникам пришлось отступить.
Через полтора года, в январе 2011, вспыхнули волнения в арабских странах. Сначала Тегеран игнорировал события в Египте и Тунисе, опасаясь новых волнений и надеясь на сохранение дружественных отношений с рядом арабских стран. Однако после заявлений «Зеленого движения» в поддержку протестующих иранские СМИ стали рассказывать о событиях в Египте, Тунисе и Йемене в сочувственном тоне.
Это вызвало новый всплеск оппозиционных настроений: в демонстрациях февраля 2011 года приняли участие десятки тысяч иранцев. Мусави вернулся в политику. Как пояснил Фархад Ибрагимов, протестующие стали активнее использовать соцсети для организации уличных акций. Лозунгом демонстраций было «если получилось в Египте и Тунисе, получится и у нас». Но волнения подавили. В результате столкновений, по официальным данным, погибли двое и были ранены 40 человек (по неофициальным – 30 и 100 соответственно). Мусави посадили по домашний арест, несколько человек казнили, сотни протестующих осудили на длительные сроки.
Одним из следствий волнений стала поддержка Тегераном президента Сирии Башара Асада. Его противников объявили врагами Ирана, и риторика пропаганды против них стала более агрессивной.
После ареста Мусави «Зеленое движение» распалось, без него в оппозиции не нашлось лидера, способного объединить недовольных. Сам экс-премьер до сих пор находится под домашним арестом и может покидать дом только один раз в неделю.
События 2009-2011 гг. показали особенность государственного влияния и управления интернетом. 15 февраля 2011 года власти отключили Фейсбук и Твиттер. Иранский интернет отличается особенностями, его контролируют власти и спецслужбы и отключают в случае волнений или угрозы их возникновения. Однако в прошлом году выяснилось, что когда власти пошли по старой схеме, оказалось, что примерно у 10% пользователей он продолжал работать. Это означает, что люди находят обходные пути.
Фархад Ибрагимов считает, что повторение сценария 2009-2011 гг. маловероятно: в отсутствие Мусави нет ни одного лидера, способного консолидировать недовольных. Если же он появится, его попытаются нейтрализовать. Даже в случае резкого ухудшения социально-экономической ситуации новые волнения, подобные происходившим в годы исламской революции, маловероятны. Иранская политическая и социальная система очень сложна и тонко продумана, во многих семьях есть люди, так или иначе связанные с государством. Народ Ирана, по мнению докладчика, в целом поддерживает нынешнюю стабильность.
Многие недовольны социально-экономической ситуацией, но боятся, что страна в случае революции будет отброшена на несколько десятков лет
Возможно, что по мере смены поколений элита изменится, но надо понимать, что будущих управленцев готовят в специальных учебных заведениях, где воспитывают преемственность с нынешней элитой, внушают, что в Иране не может быть иной власти, кроме исламской. Для резкого изменения ситуации в стране должен появиться лидер, который не станет бояться спецслужб, в том числе могущественного корпуса стражей исламской революции.
В Иране две системные силы – реформисты и консерваторы, среди обеих есть несколько партий. На предстоящих президентских выборах, вероятно, победят консерваторы. Однако вне зависимости от фигуры будущего президента Иран не станет ссориться с Россией и будет стремиться сблизиться с Евразийским экономическим союзом.
По мнению Ибрагимова, Иран в чем-то похож на Россию. Обе страны позиционируют себя, как носители консервативных ценностей, гордятся своим прошлым. Это помогает диалогу, но не означает совпадения позиций по многим вопросам. Кроме того, в России шире политический спектр и свобода высказываний.
Серьезных изменений в отношениях Ирана с США пока не предвидится, поскольку Вашингтон пока не отменил санкции, наложенные в годы президентства Дональда Трампа. Однако в случае их снятия иранские лидеры, движимые прагматическими интересами, начнут переговоры.